Знаменитая гора маттерхорн находится в альпах. Восхождение на маттерхорн

История эта случилась в сентябре 2011 года, и только спустя три года нашлось время ее записать. Так что возможны некоторые неточности по забывчивости, но в целом автор старался быть максимально обстоятельным и насколько возможно памятливым.
Помимо моих, в статье использованы фотографии Тани Егоровой, Маши Борисовой и Саши Халяпина.

Альпинизм присутствовал в моей жизни достаточно долгое время. Тренировки, бег, лыжи, скалолазные стенды, майские выезды на скалы и наконец – альпинистские сборы в горах как подведение итогов: вот и год прошел, надо готовиться к следующему сезону.

Но с годами наша компания стала выбираться в горы все реже.

Последний раз мы с друзьями ездили на альпинистские сборы в 2006 году, в кавказский альплагерь «Уллу-Тау». А после этого как-то постепенно, но неуклонно наше сообщество раскололось на две группы: гедонистов и мазохистов. Гедонисты пристрастились к отдыху на морских курортах и к познавательному туризму, а в горы выбирались только в качестве горнолыжников. В общем, приблизились к нормальным людям.

Мазохисты же увлеклись рогейном.

— Чем-чем? – спросите вы.

– Ну, это что-то типа спортивного ориентирования. Выбирается место поболотистей, по-ямистей да побуреломистей (если есть горки – тоже очень хорошо), съезжается туда куча народу, участникам выдаются карты и бегают они в течение суток (бывает – меньше), собирают КП по всей округе. А потом обсуждают, кто где дал промашку, на чем потерял время или какое КП не нашел.

Я оказалась в первой группе: гедонистов — и увлеклась познавательным туризмом. А с рогейном мои путешествия сближало то, что в каждом новом месте я старалась «взять» максимальное количество достопримечательностей.

Но в одну из вёсен мне вдруг захотелось, чтобы все мы, как встарь, собрались и поехали в горы. Чтобы было все, как прежде: палатки, ранние подъемы, встреча рассвета в горах, снег на склонах. Ну, пусть это будет не восхождение, пусть несложный, красивый горный поход. Я бросила клич – а не сходить ли нам в поход вокруг Монблана?

Неожиданно мой призыв нашел живой отклик. И вот мы уже сидим в одном из московских кафе и обсуждаем планы на лето. 4 рогейнщика: Саша, Маша, Дима и Таня – и 2 гедониста: я и Коля.

Поход вокруг Монблана был отметен сразу. Саша сказал: ну, это для пенсионеров. Может, лет через 15 и прогуляемся.

Вместо этого возникла идея сходить на Маттерхорн, которая была принята с энтузиазмом. Даже Дима, обещавший жене провести отпуск с семьей, сказал, что от такого предложения отказаться не в силах.

(Следующий абзац альпинисты, если среди читателей таковые найдутся, могут пропустить). Если кто вдруг не знает, Маттерхорн – это одна из красивейших альпийских вершин на границе Швейцарии и Италии (итальянцы ее называют Монте Червино). Переводится как «рог на лугу». Она, действительно, стоит обособленно, в стороне от других вершин, одна на «лугу», — восхитительная пирамида с острыми ребрами и чуть надломленным клювом.

Ходят на нее как со стороны швейцарского Церматта, так и с итальянской стороны, из Червинии. Несколько лет назад (в 2005 г) у меня была неудачная попытка восхождения на Маттерхорн, помешала погода – в ночь перед нашим восхождением началась сильнейшая метель. И теперь, конечно, я была рада возможности повторить попытку, да еще в такой чудесной компании.

Но, оказалось, это еще не все. Таня сказала, что ее мечта – пройти траверс Монте-Розы. (Альпинисты опять пропускают абзац). Массив Монте-Розы – это протяженная горная гряда с множеством вершин, одна из которых – пик Дюфур – является высшей точкой Швейцарии и второй после Монблана вершиной Альп. Я уже была на Дюфуре, второй раз мне туда не хотелось, а перспектива идти 6-тидневный траверс всего массива казалось мне очень сомнительной (лично для меня). Было предчувствие, что после траверса никакой Маттерхорн мне уже не понадобится.

Но я промолчала, подумав, что схожу для акклиматизации на одну из вершин, а потом мои спортивные товарищи отправятся дальше по гребню, а я (скажем, с Машей: я надеялась, что она меня поддержит) спущусь вниз и погуляю по окрестностям Церматта. Или посмотрю какой-нибудь швейцарский городок. А потом мы воссоединимся и все вместе полезем на Маттерхорн.

Так я решила про себя и промолчала. А впоследствии оказалось, что Коля тоже был смущен и даже слегка напуган такими далеко идущими планами. Одно дело – Маттерхорн: какой альпинист не мечтает туда подняться! Другое дело – бесконечная пилёжка по нескончаемому гребню. Но Коля тоже промолчал. А после собрания подумал-подумал да и поехал в отпуск с женой на Канары. А мы лишились ценной мужской единицы.

Подготовка к поездке и тренировочный период

Остались мы впятером.

И начали готовиться к поездке.

После этой фразы надо пояснить, что, когда к какому-нибудь мероприятию подключается Саша, все остальные могут слегка расслабиться. Словосочетание «начали готовиться» в нашем случае означало, что Саша искал варианты, выдвигал некие предложения, что-то бронировал, а мы ему передавали деньги. Как-то незаметно были куплены билеты до Женевы, забронированы гостиницы, закуплено спортивное питание, подобрано снаряжение. В назначенный день мы сходили в визовый центр и получили визы (о подготовке к поездке — ).

Я честно пыталась подтянуть свою спортивную форму, но всякая попытка пробежаться отчего-то заканчивалась сильной болью в стопе. 3 дня после пробежки я ходила прихрамывая, боль проходила, я опять шла бегать – и все повторялось. На работе тоже был момент неопределенности: то ли мы все распускаемся, то ли работаем изо всех сил – во всяком случае, речь об отпуске не шла; скорей, речь шла о поиске новой работы.

Человек, который прислушивается к внутреннему голосу, давно бы уж отказался от затеи, но я упорствовала. А процесс набирал обороты.

Поэтому, когда за неделю до отъезда я вдруг свалилась с температурой 38, это уже ни на что не могло повлиять. Ударная доза антибиотиков – и я собираю рюкзак. «Если здоровье не позволит мне ходить по горам, я буду гулять по долине, поезжу по Швейцарии, а когда мои друзья будут (время от времени) спускаться с гор, буду радостно их встречать и слушать рассказы», — так рассуждала я.

Настал день вылета.

— Смотри, не разбейся там, — сказал мне на прощанье сын. – Это будет совсем некстати.

(Когда-то давно спросила я своего ребенка, как ему нравится новая воспитательница в детсаду.

— Она с большим чувством черного юмора, — ответил малыш.

Похоже, кое-чему он от нее научился).

Напутствуемая таким образом, я отправилась в Домодедово.

Женева-Церматт. Первый выход в горы

Поздним вечером приземлились мы в Женеве. На выходе из аэропорта нас ждал человек с табличкой. Мы загрузились в его микроавтобус и поехали в забронированные апартаменты. Наутро он же переместил нас с рюкзаками на ж/д вокзал, и мы на электричке отправились в Церматт.

Светило солнце, сверкало за окном Женевское озеро, промелькнул Шильонский замок. Начались горы.

В Виспе мы пересели на местную электричку и поехали по живописному узкому ущелью, мимо прелестных маленьких деревень. Глаза радовались, душа пела.

И вот нарядный оживленный Церматт, заполненный туристами, праздный и благополучный, и каждый дом украшен цветами. На привокзальной площади играет оркестр, стоят повозки с лошадьми. То пробежит гурьба мелких китайцев в широкополых шляпах, то степенной походкой прошествует седой путник с тростью, то пройдут навьюченные альпинисты с опаленными обветренными лицами. В их глазах еще снег, и метель, и отблеск другого мира, из которого они только что вернулись. Но скоро они сбросят рюкзаки, вымоются, переоденутся и смешаются безраздельно с прочей толпой.

На главной улице Церматта

Трио на привокзальной площади

Как приятно снова очутиться в месте, где когда-то ты бывал, и с удивлением обнаружить, что здесь мало что изменилось: все также на улочках бурлит жизнь, а над крышами высится красавец Маттерхорн. Мне всегда странно бывает: покидаешь любимое место, потом возвращаешься – а жизнь, оказывается, здесь продолжалась и без тебя.

Придя в кемпинг, мы поставили на лужайке палатки, обустроились. Разжились столом и стульями. И отправились осматривать Церматт. Прогулка по городу завершилась посещением местного супермаркета Coop, покупкой всяких вкусных сыров, печений и вина.

На следующий день уже гуляли по горам, поднялись до 3000 м на плато, к хижине Гандегг. Я опасалась, что наши спортсмены побегут, как на своем рогейне, особенно был на подозрении Саша. Однако меня ждало приятное открытие – в последнее время Саша увлекся фотографией, накупил фототехники и теперь реагировал на каждую красоту.

Саша перед лицом Красоты

А потом они с Машей и вовсе потерялись – оказалось, что встретили среди камней большое скопление горных козлов и пока всех не пересняли, с места не двинулись. А больше всего Саша хотел сфотографировать сурка.

Восхождение на Риффельхорн

Через день мы полезли на Риффельхорн. Приятная скальная гора, с которой открывался отличный вид на длинный извилистый язык ледника Монте-Розы, обсерваторию на Горнерграте и, разумеется, Маттерхорн. У подножия горы темнело озерко, по склону туда-сюда ползал маленький горный поезд.

Озеро Риффельзее

Начало маршрута

Дима на скалах

Маша отправляется за Димой, я страхую и позирую

Моя очередь

Вершина все ближе

Первая связка на вершине

Вторая связка на подходе

Все на вершине

Спуск. Маша на дюльфере

Спустившись с горы, мы оказались у озера Рифельзее, среди гуляющей публики, привлеченной красотой горного озера. Основной эстетической составляющей его красоты было нестерпимо прекрасное отражение Маттерхорна на водной глади.

Озеро Риффельзее

Саша убежал вперед и пошел нижней тропой в надежде наткнуться на сурка.

А мы со своей тропы увидели внизу у ручья толстого сурка и закричали Саше, но для сашиного фотообъектива вожделенный зверек уже был недосягаем.

На местных тропах периодически встречаются поперечные перегородки из камней, чтобы вода во время ливней не размывала тропы, а растекалась по краям тропы.

— Да, велосипедисту здесь не проехать, — резюмировали мы. Тут же из-за поворота показался велосипедист и проехал мимо нас, перепрыгивая через каждую перегородку на тропе. Мы только что не захлопали такому акробатству.

На границе травы и леса стоял одинокий отель, с качелями, клумбами, часовенкой – Рифельальп резорт 2222. Вокруг паслись очаровательные местные овечки, белорунные и с черной мордочками. Некоторые из них тыкались носами в двери домов, но никто их внутрь не приглашал.

А в лесу мы видели оленя.

Потом был день отдыха, почти полностью отданный дождю. И разговорам о траверсе. Был поднят вопрос, как бы устроить так, чтобы мы с Машей могли после первой вершины вернуться вниз, отпустив тройку бойцов на долгий траверс. В Москве самоотверженная Таня чуть не месяц, едучи на работу в метро, переводила английскую книжку с описанием траверса и из кусочков собирала нитку маршрута. Готовилась к осуществлению своей мечты. Она планировала идти с востока на запад, от Норденда до Брайтхорна.

Саша поглядел на карты, навигатор и сказал, что пойдем с запада на восток. Таня яростно возражала, месяц ее трудов шел прахом: там, где предполагались дюльфера, теперь будут перила и наоборот. Ни в какие ворота. Саша с ходу начал переводить ее книжку, как если б мы шли в обратную сторону. Наконец Таню уговорили.

Тут и дождь кончился, и мы стали готовиться к завтрашнему выходу.

Наутро встали не рано, на подъемнике поднялись до Троккенера, потом пошли по леднику. Мимо нас с перевала проехало несколько горнолыжников. Я бы, честно говоря, пожалела лыжи – на склоне было много мелких камушков.

Мы — вверх, горнолыжники — вниз

4 ласточки на леднике

Поставили палатку немного ниже перевала Теодульпасс.

Наш план на ближайшие сутки был таков – переночевать на высоте, пройти траверс всего Брайтхорна, заночевать на хижине под Рочо Неро. Потом наши пути расходились: мы с Машей спускались вниз, а Таня, Дима и Саша шли до Норденда.

В палатке перекусили, потом, уже налегке, без рюкзаков, пошли на перевал.

Проводила я взглядом горнолыжников, глядь – а Димка уже провалился в трещину. Растопырил локти, зацепился за края, выглядывает из-под капюшона. А под ногами, говорит, у меня — пустота.

Подбежали остальные, вытащили товарища, достали веревку и пошли уже связанные до перевала.

На перевале прежде был погранпост. От того времени осталось много зданий разнообразного предназначения. Теперь итало-швейцарская граница отмечена полосой на бетонном полу, которую мы, выстроившись в шеренгу, дружно разом перешагнули.

Побродили среди непонятных сооружений.

Бродим по перевалу

Две хижины были открыты, там работали кафе и даже были люди. Мы выпили кофе со штруделем и отправились к себе в палатку. Как раз ратраки принялись утюжить ледник, готовить склоны для горнолыжников на завтра.

Вышли до рассвета. На высоте цвета густые, тягучие. Густая плотная синева перетекла в малиновый рассвет, и окрестные горы меняли цвет на глазах, от малинового до розового.

Свет нарастал, и вот уже солнце оторвалось от снежного склона, и ничего не осталось от розового – обычный солнечный день, белый снег и фиолетовое небо.

Заработал подъемник на Кляйн Маттерхорн, доставляя порцию за порцией свежих горнолыжников и альпинистов. Только-только еще мы были одни, а тут и горнолыжники стали проноситься один за другим, и в сторону Брайтхорна потянулись восходители.

Массив Брайтхорн имеет 5 вершин, все они выше 4 тыс.м. Самый посещаемый – Западный Брайтхорн, ближайший к станции подъемника. Как правило, он входит в стандартную программу акклиматизации перед восхождением на Матерхорн: чтобы «разлазиться» — идут на Риффельхорн, чтобы привыкнуть к высоте – на Брайтхорн. А потом уже на Маттерхорн.

Цепочка следов поднималась по снежному склону к вершине. Черные точки восходителей перемещались на белому боку горы. Мы тоже потопали наверх.

Восходители поднимаются на Западный Брайтхорн

На широкой вершине Западного Брайтхорна – столпотворение. Кто-то сидит и перекусывает, кто-то фотографирует, народ приходит и уходит. Для большинства – это апофеоз сегодняшнего дня. Основная задача выполнена, можно расслабиться, немного посидеть, полюбоваться видами и валить вниз, в зеленый солнечный Церматт.

На вершине Западного Брайтхорна

Группа траверсантов

Не то – мы. Для нас эта вершина – самое начало дня. Постояли вместе со всеми, выпили воды, сфотографировались и отправились на восток по узкому снежному гребню, уходящему вдаль.

Уходим на траверс

По снежному гребню

Сначала впереди нас еще маячила какая-то связка, потом мы остались одни, никто нас не догонял, и мы за целый день никого больше не встретили. Шли и шли по гребню, поднимались на встречные скалки, дюльферяли, всё, как обычно. Саша забыл выключить мобильный, и время от времени получал от Билайна смс-поздравления с прибытием то в Италию, то в Швейцарию (штук 7 в итоге).

Спуск с «жандарма»

Уже стало смеркаться, когда мы, наконец, спустились с гребня на снежное плато. Саша достал навигатор и объявил:

— До хижины – 400 метров.

Перед нами простирались бескрайние снега без малейшего признака хижины. Доверчиво пошли за Сашей.

— 100 метров до хижины, — та же картина. Идем по колено в снегу.

— 10 метров до хижины, — наконец объявляет Саша.

Останавливаемся, крутим головами. Всё то же: слева поднимается крутой бок Роча Неро, справа – пологий снежный склон, уходящий в долину Шамполюк. Далеко внизу светятся редкие огоньки итальянского селения. И, кстати, уже довольно темно, вроде только что были сумерки.

Я мысленно вздыхаю, представляя, как мы сейчас будем вываливать содержимое рюкзаков на снег, доставать палатку, ставиться.

Димка делает несколько шагов в сторону и оказывается на краю обрыва.

— Вон же она, под нами!

Ура! Слезаем по скалам, развязываемся и заходим в домик, прилепленный к скале.

Там никого нет. Хижина совсем маленькая, двухъярусные палати, деревянный стол со скамьей. Кипятим воду, разводим галу-галу. Всё просто здорово! Какой приятный вечер!

Проснулись мы от «шагов командора»: железного клацанья кошек по металлической платформе хижины. Бух-бух-бух! Дверь открылась, и в хижину вошли двое. Вновь прибывшие оказались итальянскими гидами. С утра они вышли на восхождение, но непогода и сильный ветер заставили их искать укрытия.

Мы вскипятили воду, вместе позавтракали и напились чаю. Таня, изучающая английский и не упускающая случая попрактиковаться в языке, подробно их расспросила про получения звания альпийского гида.

Вскоре ребята ушли. Мы тоже собрались и все вместе отправились к Кляйн Маттерхорну – провожать нас с Машей.

Спасительная хижина

Погода и впрямь испортилась: на горы опустились свинцовые тучи, задувал ветер.

Мы шли по плато вдоль крутой стены массива Брайтхорн, и расстояние, которое преодолели вчера за весь день по гребню, мы сегодня преодолели понизу минут за тридцать-сорок.

Думали, что подъемник в такой ветер не работает. Однако, когда мы, заснеженные, в обвязках, с кольцами веревки через плечо, ввалились на станцию, то с радостью увидели, что вагончики приходят и уходят, кафе и магазин работают, и, в общем-то, здесь довольно оживленно.

Посидели в кафе, потом товарищи наши пошли в обратный путь, а мы с Машей сели в вагончик, на ходу снимая с себя системы, пуховки, полары, самосбросы, и через некоторое время оказались в Церматте посреди откровенного лета, в гуще праздной отдыхающей толпы.

Из зимы в лето

Душ, магазин, долгий ужин. Рядом с нами в кемпинге стояли киевляне. Приехали они позже нас, на все про все у них было дней 10. Сейчас в лагере была одна их девушка, не-альпинистка Катя, которой была обещана обширная культурная программа, типа Милана, Венеции – сразу, как только мужики сходят на Маттерхорн. И вот, пока ее приятели проходили ударную акклиматизацию, Катя, обзаведясь схемой пешеходных маршрутов, гуляла в одиночестве по окрестным тропам. В этот день прошла маршрут «По пяти озерам», очень, говорит, красиво было.

Прогулки в окрестностях Церматта. Каньон Горнершлюхт и горные деревни

Утром после завтрака отправились искать каньон-расщелину, которую заприметили, когда спускались вчера на подъемнике. Но, проходя мимо церкви на центральной площади, решили заглянуть внутрь и застряли там надолго. В эти дни в Церматте проходил музыкальный фестиваль, и мы как раз попали на репетицию оркестра. Музыканты в джинсах-футболках сидели полукружьем перед алтарем, в центре перед ними стоял солист-скрипач, и мы: то ли от звуков музыки, то ли от симпатяги-скрипача – все никак не могли оторваться и пойти по своим делам.

Кстати, и расписана церковь нетривиально. На потолке плывет Ноев ковчег, сидят там грустные люди (праведные). А в морской пучине валяются отбросы человечества: горнолыжник, человек, засунувший голову в телевизор и прочие персонажи. Аллегории не очень понятны. Созерцание этих фресок меня всегда ввергало в некоторую задумчивость. Почему занятие горными лыжами порицаемо? Вот тебе и церковь на горнолыжном курорте.

Фрагмент росписи в соборе. Какой отвратительный толстый горнолыжник падает акуле прямо в пасть!

Вырвались мы, наконец, из сладкого плена и отправились искать наш каньон. По дороге несколько раз встречался нам указатель с таким вот набором букв «Gornerschlucht» и было у меня подозрение, что это – именно то, что нам нужно.

Вышли за пределы городка, миновали станцию канатки и фан-парк за ней, а вот и вход в . Из будки вышла бабушка и продала нам билет.

Вдоль стен каньона проложен деревянный настил с перилами, на другую сторону ущелья переброшен мостик, а от него идет лестница наверх. Внизу, стиснутый стенами, беснуется безудержный поток, проваливается вниз и умиротворяется.

Полюбовались мы на каньон, выбрались наверх и отправились дальше куда глаза глядят.

Шли мы мимо маленьких деревень – буквально в 5-6 домов. Дома в них очерчивают некое пространство. Проходишь в узкую щель между соседними домами и оказываешься на прелестной полянке, где среди цветов и камней расположились открытые кафе – всего на несколько столиков. А чуть на отшибе — непременная часовенка. А какие там вкусные домашние десерты – с клубникой, местными взбитыми сливками!

По узкому мосту перешли ущелье, тропа стала забирать выше. Мы оказались над станцией Фури, за поворотом открылся Церматт. Навстречу нам по тропе брели овцы. Увидев нас, все как по команде полезли наверх и обошли нас по верхней тропе.

Начало смеркаться. Мы спустились в Церматт и зашли в книжный магазин, чтобы определиться, куда бы нам съездить завтра на экскурсию. Дело в том, что перед поездкой мы купили Swiss Flexi Pass – карточку, дающую нам право в течение трех дней ездить по всей Швейцарии. Первый и последний день – это, естественно, перемещения с рюкзаками между Женевой и Церматтом. А еще один день мы решили использовать завтра. Полистав путеводители, выбрали Тун и Берн.

Совсем вечером мы получили SMS от наших восходителей. Они сообщили, что прервали траверс и завтра к вечеру будут в Церматте.

Тун и Берн

На следующий день около 8-ми утра мы приехали в Тун. Маша как натренированный ориентировщик быстро обнаружила букву «i». В информационном центре мы взяли карту города с достопримечательностями и отправились гулять по Туну.

Тун оказался прелестным городком. Стоит он на берегу Тунского озера, а через город протекает стремительная река Ааре, вытекающая из Тунского озера. В центре города река разделяется на два рукава и образует узкий остров. Над водными потоками устроены деревянные мостики, не примитивные функциональные переходы с одного берега на другой, а декоративные крытые галереи, украшенные цветами, которые пересекают реку под острым углом, да еще с коленом. Такие мосты я прежде видела в Люцерне.

Тун, мост над Ааре. Обратите внимание на цвет воды!

Вода прозрачнейшая, зеленоватого цвета. Видна каждая рыбина. А рыбы здесь много. Плавают лебеди.

Ратуша Туна стоит внизу около реки. Наверху высится Тунский замок. Из замка открываются замечательные виды на озеро, горы и нижний город.

Нагулявшись по Туну, сели на электричку и через 20 минут оказались в Берне. Вокзал в Берне показался просто космическим по сравнению со станцией Тун, но Маша и тут без промедлений нашла букву «i». Девушке в офисе по туризму я сказала, что времени у нас мало, и попросила отметить на карте, что надо посмотреть в первую очередь. И вот с этой размеченной картой мы отправились гулять по Берну и посмотрели не только отмеченные пункты, но, кажется, все объекты, обозначенные на карте цифрами. Только в музеи не заходили.

Понравился нам Берн. Погода была солнечная, народ праздно сидел в кафе на Ратушной площади, мы тоже отобедали, потом опять гуляли, а около 6-ти вечера отправились в свой Церматт.

Когда мы прибыли, уже стемнело. В кемпинге мы встретились с нашими друзьями, которых застали в довольно бодром состоянии, а не в полном изнеможении, как мы предполагали. Они рассказали о своем героическом переходе и спуске к хижине Монте-Роза. В тот день, когда мы с ними расстались, они сходили на скальную вершину Роча Неро, переночевали в той же хижине, что и накануне, а на следующий день вышли в сторону братьев Кастора и Полукса. И пошли они по снежному гребню, покоряя попутные вершины. (Поскольку фотоаппарат остался только у Тани, все нижеследующие фотографии траверса — Танины).

Бесконечный гребень

В какой-то момент Саша понял, что они не успеют уложиться в отпущенное время – впереди маячил бесконечный снежный «нож» Лискам.

Голыми руками Сашу не возьмешь, он всегда готов в любому повороту событий, и все варианты у него заранее просчитаны. На такой случай у него был скачан трек спуска к леднику по низу северной стены Лискам, и именно этот козырь он хладнокровно достал из рукава.

И вот по заснеженным скалам, потом по разорванному леднику они спускались, и спускались, и спускались.

И уже видна была хижина на другом берегу реки. Но заночевать пришлось на этом берегу – пережидать, пока поток горной реки за ночь подмерзнет, и утром по низкой воде его перейти.

На хижине они поели, осмотрели саму хижину – воплощение новых технологий и современного дизайна. Построена хижина была за рекордные сроки – 4 месяца — и за приличные деньги (в музее Церматта все затраты на ее создание были расписаны и демонстрируется фильм о ее возведении).

Хижина Монте-Роза — дивное творение рук человеческих

Хижина внутри

Ну, и потом они отправились домой. И путь этот тоже был не близок, хотя в зачет не шел, поскольку ничего героического уже не представлял.

Фрагмент обратного пути — подъем по отвесной лестнице

Отдыхаем и готовимся: музей Церматта, прогулка в Таш

Таня сразу сказала, что послезавтра выходить на Маттерхорн не готова, ей нужно два дня на восстановление сил. И следующий день, действительно, пролежала бездвижно в кемпинге на коврике возле палатки. А через день уже стала двигаться.

Мы же без-Татьянин день провели в Альпийском музее Церматта, куда отправились вчетвером. Сходили в кафе, где официанткой оказалась девушка из Хорватии. В общем, слонялись по Церматту.

На следующий день ожившая Таня с Димой отправились по следам нашей с Машей прогулки: в каньон Горнершлюхт, Блаттен — Цум Зее – Цмутт. Саша и Машей устремились на фотоохоту за сурками-мармотами.

А я прогулялась по горной тропе до .

Вечером мы собрались в кемпинге и после ужина стали готовиться к восхождению на Маттерхорн. В тот же вечер с Маттерхорна вернулись украинские парни, которые нам в подробностях живописали свое восхождение. Рассказ их был эмоционален. Им пришлось заночевать на промежуточной хижине, где один из них оставил каску.

Дима сказал, что ночевки на промежуточной хижине Солвей нам тоже не избежать (хижина Солвей находится посередине скального ребра и предназначена для аварийных ночевок). Саша же заявил, что это не спортивно и как-то стыдно даже.

Утром бодрым широким фронтом, шеренгой в ряд, мы направились к подъемнику. Утро было слегка хмурое, но настроение – победительное.

Вся команда возле подъемника

Подъемник вознес нас к озеру Шварцзее, от которого начиналась тропа до хижины Хёрнли.

«Ё-прст, — вскричал Дима. – Я же Колины палки внизу забыл».

Перед отъездом Дима у не-поехавшего Коли позаимствовал некоторый альпинистский инвентарь. Коля – человек аккуратный. Диму очень развеселило, что на концы трекинговых палок были надеты специальные колпачки и в последний вечер перед нашим отъездом Коля позвонил Диме и специально акцентировал, чтобы Дима колпачки не потерял.

Собственно, эти колпачки на острые концы палок – единственное, что удалось Диме сберечь в этой поездке из Колиного имущества.

Так вот, палки были оставлены на нижней станции канатки.

Таня отдала Диме одну из своих палок, и мы двинулись в сторону Маттерхорна.

Подъем к хижине Хернли

Тропа к хижине проходит вдоль скального гребня, переходя с одной его стороны на другую. Ниже тропы – сбросы, потом – выполаживание.

В одном месте под сбросами на «полке» мы видим среди камней огромную надпись на русском языке «Женя, выходи за меня замуж!» Вот честно скажу – была в душе гордость за русских мужчин! Каким-то образом человек спустился по скале, размечал гигантские буквы, чтобы Женя увидела наверняка. Я думаю, девушка оценила это сумасбродство.

Пришли на хижину. Дул свежий ветер, светило солнце. На открытой веранде кафе на столиках лежали меню, припечатанные пронумерованными камнями – чтобы меню не унес ветер.

У хижины Хернли

Мы приспустились от хижины на покрытый сыпухой склон, где можно ставить палатки. Украинцы нас предупредили, что воды поблизости нет, надо либо покупать воду в бутылках на хижине (8 франков за литр), либо подниматься минут сорок до ледника и наколоть льда. Мы принесли некоторое количество воды с собой.

Установив палатку, мы пообедали, потом Саша с Димой отправились на разведку начала маршрута. Поскольку предполагался ранний выход в темноте и нам рассказывали, что многие в начале маршрута блуждают, было решено посветлу найти выход на гребень.

Мужчины собираются на разведку. На заднем плане — хижина Хернли

Ребята ушли, а мы остались у палаток – набираться сил перед завтрашним днем. Смотрели за их передвижениями через объектив фотоаппарата – две цветные точки двигались вдоль скальной стены, потом исчезли за изгибом.

Часа через два ребята вернулись, мы поужинали. Вдвоем с Таней мы поднялись к хижине купить воду в бутылках. Хижина была полна народа, все лавки в кафе были заполнены, официанты носились между столами. Восходители, как самостоятельные, так и горные гиды со своими клиентами, готовились к восхождению. Назавтра был хороший прогноз погоды, и в такие дни хижина обычно бывает заполнена.

В ночь перед выходом на вершину

Для местных мужчин это хороший заработок. В сезон горные гиды совершают по 40 восхождений на Маттерхорн, за каждое получая 700 франков. Зимой они работают как горнолыжные инструкторы. Хозяин нашего кемпинга Ричард совершил несчетное количество восхождений на окрестные вершины (но в первую очередь всех приезжих привлекает, разумеется, Маттерхорн), а под старость лет стал хозяином кемпинга.

Для клиентов восхождение стоит 1300 франков. Т.е. человек приезжает в Церматт, приходит в офис по альпинизму и нанимает себе гида на восхождение. Естественно, он должен быть подготовлен физически, иначе деньги его пропадут впустую. Маршрут должен быть пройден за день. С хижины выходят в 3 часа утра. К 8-ми утра (не позже) гид с клиентом должны миновать промежуточную хижину Солвей. Если клиент «не тянет» и они приходят к Солвей позже, то считается, что за день они маршрут пройти не успевают, и поворачивают обратно.

Некоторые нанимают гидов только до хижины Солвей, цена такого половинчатого восхождения вполовину ниже.

Стандартная программа акклиматизационной подготовки для восхождения на Маттерхорн такова.

Первый день – пешая прогулка из Церматта до высоты 3000 (мы ходили до станции Трокенер и до хижины Гандегг). Затем – восхождение на вершину Брайтхорн (4164).

Для «освежения» скалолазных навыков ходится Риффельнорн (2927) – короткий, чисто скальный маршрут.

Для завершения акклиматизации идут на пик Дюфур (4634) – высшую точку Швейцарии. Маршрут проходит по длинному снежному гребню со скалолазными участками. Главная его сложность – большой набор и, соответственно, сброс высоты. Хижина Монте-Роза, с которой идут на восхождение, находится на высоте 2795.

После прохождения этой программы считается, что человек готов к восхождению на Маттерхорн.

Гид дает рекомендации по снаряжению, клиент докупает недостающее в одном из многочисленных спортивных магазинов в Церматте либо берет в прокате. Гиды, я заметила, любят рекомендовать купить новую веревку, хотя сами ведут клиента на «коротком поводке» в 3-4 метра – совсем не так, как нас учили в альплагерях. Хотя, с другой стороны, если клиент платит такие деньги за восхождение, он отдает себе отчет, что восхождение ему вполне по силам, он достаточно к нему подготовлен.

Итак, народу на хижине было невпроворот. Прямо такое альпинистское братство витало в воздухе, как перед решающим сражением.

Зато на площадке перед открытым кафе царило спокойствие и умиротворение. В бледно-розовом закате, разлившимся над вершинами гор, висела полная луна. Воздух был свеж и очень ровен. Палаточный лагерь погасил огоньки и затих.

Мы собирались выйти пораньше, чтобы опередить основную толпу и по возможности оказаться на гребне раньше остальных.

Встали в третьем часу ночи. С трудом запихнули в себя некоторое количество каши и чая. Вылезши из палатки, стали собираться, надевать обвязки.

Ночь стояла теплая, звездная.

Саша с Машей собрались первыми и отправились в сторону горы, быстро растворившись в темноте.

Вслед за ними вскоре вышли и мы.

Пролезли первые перила, вторые – все по стационарным, натянутым тросам. Перила кончились, и тут мы немного поблуждали в темноте.

В темноте все время ощущалось что-то присутствие, слышались чьи-то крики, голоса. За нами пристроилась группа чехов.

Наконец мы сориентировались и вскоре вылезли на гребень.

В какой-то момент я оглянулась и увидела в темноте плотную движущуюся змейку огоньков, приближающуюся к нам. Это гиды со своими клиентами споро лезли вверх. Гиды знали здесь каждый камень на ощупь, им не надо было думать, по какой полочке идти, они мощно и ровно рвались вперед. Для них это было скорей не восхождение, а забег. Главное, чтобы клиент держал темп и двигался с заданной скоростью.

Рассвело. Я опять оглянулась и увидела, что скалы за мной усыпаны разноцветными касками. Такого столпотворения в горах я никогда прежде не наблюдала.

«Ё-прст, — вскричал Дима, схватившись за голову, — я забыл каску!»

Мы с Таней остановились. «Запасной каски я не захватила», — виновато сказала Таня. Обычно всех всегда выручает Таня. У нее очень кстати находятся лишние веревочки, очки, рукавицы, лекарства и проч. Но вот каску она не предусмотрела.

«Черт, что же делать! – Дима посмотрел на подступающих гидов, потом наверх. – Ладно, полезли по гребню. А на Солвей каска от украинцев осталась».

И полезли мы наверх по гребню.

Вскоре нас догнала основная масса. Словно через нас пролетело облако саранчи. Сверху, снизу, по параллельным полочкам лезли люди. Рядом со мной прошла девушка с маленьким рюкзачком, на короткой веревке ее вел гид. Дыхание ее было ровным и безмятежным, словно она прогуливалась по равнине, а не неслась за гидом.

— Она же совсем без рюкзака, — объяснил Дима. Он всегда находит убедительную причину чужого превосходства.

Интересно, что все восходители повально были одеты в одежду фирмы «Мармот». Одна девушка верно подметила: «Army of marmots».

Многочисленные восходители на склоне Маттерхорна

Начались вертикальные перила, на которые пришлось стоять в очереди. И уже вверху показалась хижина Солвей – очень неожиданно возник домик на самом краешке пропасти, и сердце мое наполнилось радостью.

Последняя веревка до хижины Солвей

Хижина Солвей (Эрнест Солвей — бельгийский альпинист, финансировавший создание аварийной хижины на ребре Маттерхорна)

Возле хижины мы встретили Машу, она как раз прилаживала ногу на высокую зацепку, готовясь лезть по скале. Саша уже ушел наверх.

Мы вошли в хижину. Было 8-30, т.е. время-индикатор, успевает ли группа сходить на гору за день или есть вероятность аварийной ночевки. Получалось, что мы на грани.

Обыскали всю хижину, но каски, оставленной украинцами, не нашли. Кто-то ее уже подобрал.

Сели за стол.

— Ну, понятно, почему я забыл каску, да? – спросил Дима под нашими осуждающими взорами. – Я одел фонарик на шапку, а думал, что я уже в каске. Все из-за фонарика.

Наконец он махнул рукой: — Ладно, полезли дальше.

Мы решили облегчить рюкзаки и часть предположительно ненужных вещей оставили в мешке на хижине.

Когда мы встроились в очередь на перила, то оказались в арьергарде летучего отряда восходителей. К тому же после Солвей часть народа повернула назад.

Если в первой части мы по большей части лезли одновременно, то во второй – было много перил. На перилах скорость тройки сильно падает, и мы медленно, но верно отодвигались в самый конец.

Перила выше хижины Солвей

Меж тем сверху повалили те, кто уже сходил на вершину и теперь бежали назад, на хижину. Особо шустрые (гиды в том числе) обычно в тот же день спускаются в Церматт, а не ночуют на Хёрнли.

Поэтому на перилах теперь приходилось ждать, пока кто-то спустится сверху.

Скалы кончились, начался лед, прикрытый снегом. Надели кошки, полезли по ледово-скальному склону. Дима мне попенял, что лезу я медленно.

Ледово-скальный склон

На одном крутом участке помимо троса была повешена цепь. И в одном из колечек этой цепи у меня заклинил зуб кошки. Вот застрял намертво, и ни с места. Одной рукой я висела на канате, другой пыталась освободиться от цепи, а сверху прямо над собой слышала, как Димка разговаривает с Машей и Сашей, которые уже шли с вершины вниз.

Наконец чертова цепь отпустила меня, я вылезла к своим товарищам на полку.

Саша сказал, что до вершины недалеко. Но я, чувствуя себя виноватой, что так замедляю движение, сказала, что пойду, пожалуй, вместе с ними вниз. Понятно, что втроем мы медленно лезем, и даже к промежуточной Солвей придется спускаться уже в темноте.

На полку вылезла Таня (на моем фоне – молниеносно).

— Да ты что, Лен, — сказала она, — у тебя другого шанса просто не будет. Ты себе никогда не простишь.

Таким образом, легко и без сомнений Таня подписалась на ночные дюльфера, на медленное продвижение, ожидание на перилах. Сняла, так сказать, моральный груз с моей души. И я пошла дальше.

Прямо перед нами шла еще какая-то группа, потом она куда-то пропала. В какой-то момент мы оказались одни. Мы поднялись на снежное плечо, и я вдруг увидела черную статую Святого Бернарда, стоящего в снегу. Это означало, что мы практически на вершине.

Сен-Бернар и Дима, выходящий на вершину

Дима вышел на узкий предвершинный гребень. В снегу по верху гребня тянулась тропа, протоптанная многочисленными сегодняшними посетителями вершины. Нами гора завершила сегодняшний прием посетителей, и мы были на вершине совершенно одни.

Это был момент ослепительного счастья. Мы стояли на высшей точке красивейшей вершины. Под нами на итальянской стороне зеленела долина с озерами, ниже скучились домики Червинии, и мы с Димкой даже разглядели дом, в котором пару лет назад арендовали апартаменты, когда катались здесь на лыжах. С другой стороны уходило на север ущелье Вале с Церматтом во главе. Эх, жаль, нет параплана, чтобы оттолкнуться от вершины и планировать медленным полетом над долиной, снижаясь мало-помалу, и приземлиться прямо перед нашей палаткой в кемпинге. А там вскоре и Саша с Машей подошли бы.

Начинаем спуск

Было два часа дня. Мы начали спуск, и через некоторое время, уже на скалах, нагнали группу из пяти парней, которые оказались испанцами, причем ни слова не понимавших по-английски. В какой-то момент мы их даже выручили – у них заклинило дюльферную веревку, Димка приспустился, и освободил ее.

И так, дюльфер за дюльфером, мы съезжали все ниже и ниже. Веревка у нас была одна, поэтому мы дюльферяли по 25 метров, а где-то спускались свободным лазанием. Но с наступлением темноты перешли только на дюльфера.

И шло все размеренно и спокойно. Каждый делал свою работу. «Выбери – Закрепи – На самостраховке – Страховка готова — Дюльфер свободен — Понял…» Где-то под нами копошились испанцы, в темноте были видны их фонарики, долетали их голоса.

Ночь стояла теплая, безветренная. Над горами висела полная луна, ее свет отражался от озер ослепительными прожекторами. Черный контур гор уходил вдаль, а на станции под Кляйн Маттерхорном светилось одинокое окошко. Ниже, в глубине долины, сверкали разноцветные огоньки Церматта, словно россыпь драгоценных камней. Об одном я жалела – не было возможности запечатлеть эту торжественную, печальную красоту.

А еще нас ждал царский подарок – Таня среди камней нашла бутылку воды, наполовину полную. Нашла и даже сунула ее за пазуху – чтобы согреть к нашему приезду. Но мы ее и недо-согретую отлично выпили. Она была газированная, восхитительно вкусная, шипучая, и каждый глоток разливался по организму острым наслаждением.

Испанцы наши уже от нас оторвались – все же у них было три 60-метровые веревки. Мы все ехали и ехали. Таня спускалась на 25 метров, искала станцию (шлямбурами истыкана большая поверхность Маттерхорна), принимала меня, я выпускала Таню и принимала Димку, если он спускался лазанием, либо мы ждали Диму и продергивали дюльфер.

В какой-то момент Таня сказала: — Какая-то чужая веревка висит. Я поеду по ней.

Действительно, от станции уходила вниз веревка. Напрасно мы убеждали Таню не использовать ее – она села на дюльфер и скользнула в темноту.

Долго ничего не было слышно. Наконец откуда-то издалека донесся слабый крик. Какие эмоции он выражал, было не совсем понятно. Мне в этом крике почудилось слово «Всё!»

— Может, уже Солвей? – спросила я Димку.

Я села на ту же веревку и отправилась вниз. Перед лучом моего фонарика проплывали поверхности и складки скал, ноги отталкивались от камня, толчок, прыжок, толчок, прыжок.

Наконец под собой я увидела Таню.

И вот уже приземляюсь на полочке рядом с ней.

Вокруг – все те же скалы. И никакой Солвей. Мы с ней вдвоем среди каменных стен.

Я все же спросила: — А где хижина?

Таня махнула за угол. Я выглянула за скалу и увидела домик, прилепившийся к скале, и испанцев перед входом.

Оказалось, это они оставили нам свою длинную веревку, чтобы мы сразу съехали до Солвей.

Мы приняли Диму, продернули веревку и, радостные, ввалились на хижину.

Кроме испанцев, там были еще люди, все полати были заполнены. Но для нас освободили заднюю комнату. Мы же прежде решили испить чайку.

Лед для чая был обнаружен только на крыше хижины. И добывать его пришлось с помощью ледового инструмента. Дима залез на крышу и отбивал куски льда, а я снизу их ловила в пакет.

Наполнив пакет полновесным льдом, мы вернулись в дом. Постояльцы проснулись все – как-то мы не подумали, как долбление молотком по рифленой крыше будет отдаваться внутри хижины.

Напились чаю, улеглись и проснулись только в 7 утра от голосов уже подошедших снизу восходителей.

Погода продолжала нас баловать. Выйдя на крыльцо высокогорного нашего приюта, мы увидели облитые утренним солнцем горы и вереницу новых восходителей.

Новые восходители

Утро на хижине

Напившись чаю, отправились вниз.

Опять очередь на перила — кто вверх, кто вниз

Дюльфера

И спускались не спеша, так что вскоре нас стали догонять гиды с клиентами, идущими вниз – сначала от хижины Солвей, потом – с вершины. И это было очень кстати – когда мы вышли на полочки восточного склона горы, то порой трудно было разобраться в сложной паутине ходов. И вот стоишь ты, как витязь на распутье, и не знаешь, по какой полке идти, а тут тебя обгоняет гид и, не раздумывая, юркает в какую-нибудь щель, которую ты даже и на рассматривал. Ну, и ты – за гидом, и, действительно, сразу попадаешь на явно хоженый путь, на широкую полку. Одна беда – гиды быстро убегали вперед. И вот опять стоишь ты на распутье…

В общем, несколько раз были нам такие подсказки при спуске, которые сократили время блужданий по склону. Говорят, там многие блуждают.

На полочке

Хижина Хернли уже совсем близко

И вот уже совсем, кажется, близко хижина Хернли, и Саша с Машей нам машут руками.

— Чай есть? – кричим мы дружно.

Под нашими криками Саша бежит на хижину покупать воду, а Маша снимает процесс спуска.

И вот наша троица – очередные покорители Маттерхорна – позирует у подножия Маттерхорна.

Потом была еда, чай, сборы и спуск к Шварцзее. Подъемник работал до 16-45, и мы подоспели за 10 минут до закрытия.

В кемпинге вымылись, переоделись и пошли отмечать удачное восхождение в кафе «У моста», где выбрали различные специалитеты национальной кухни, как то: рости, раклет и фондю. Все эти блюда являлись вариациями на тему картошки с сыром (для фондю тоже принесли миску картофеля в мундире). Сырно-картофельное изобилие с кувшином местного вина нам обошлось по 50 евро с носика.

Заслуженный отдых: Ротхорн с озерами и Сион

Следующий день у нас значился как резервный на случай непогоды, а, значит, полностью был отдан отдыху.

Мы с Машей уже использовали лишний день безлимитного проезда по Швейцарии (для поездки в Тун и Берн), остальные захотели тоже его использовать. Но накануне маршрут путешествия не выбрали.

Утром зачем-то проснулись рано.

— Что-то молока охота, — произнесла я.

Димка тоже чего-то хотел съесть.

Буквально тут же мы услышали жизнерадостный голос Саши, который уже прибежал из магазина с полным пакетом вкусностей, в том числе молока и капучино. Да еще успел забежать в офис по туризму и расспросить, куда лучше съездить на денек. Девушка в офисе сказала, что самый близкий городок, в котором есть что посмотреть, — это город Сион, столица кантона Вале.

Что ж, Сион так Сион! Все стали одеваться по-городскому. Я же сказала, что сегодняшний день погуляю по Церматту, а вечером схожу на заключительный концерт музыкального фестиваля.

Ребята уехали. Я прогулялась по Церматту, зашла в Английскую церковь, потом пошла на станцию Ротхорн и поднялась наверх. Наша соседка по кемпингу хвалила маршрут по пяти озерам, который начинался с того подъемника. Вот я и хотела пройти . Два озера я посмотрела издалека, а через три прошла. Было красиво.

Вернувшись в Церматт, я наскоро перекусила пивом с сыром и побежала на закрытие фестиваля. Проходил концерт в зале Церматтерхоф, самом шикарном отеле Церматта.

Когда я, разгоряченная, только что с гор, влетела в зал, то обнаружила, что зал наполнен дамами в вечерних платьях и мужчинами в костюмах, а вовсе не альпинистской братией, столь привычной для Церматта. Я, честно говоря, была смущена этим обстоятельством и не знала, как мне лучше поступить: снять ли полар и остаться в футболке или уж сидеть в поларе, на который кое-где прилип пух от пуховки.

А так, концерт мне очень понравился!

Приобщенная к прекрасному, в приподнятом настроении, я возвращалась в кемпинг и повстречала Сашу, который сказал, что Таня на верхней хижине оставила любимую пуховую жилетку и очень горюют по этому поводу. Видимо, вирус патологической Диминой забывчивости отчасти передался и педантично собранной Тане.

Действительно, в кемпинге мы обнаружили остальную часть компании в некотором трауре. Они втроем пригорюнившись сидели вокруг стола.

Я рассказала про свою прогулку и концерт. Дима в ответ описал, как они осматривали достопримечательности города Сиона и авиационное шоу, проходившее над городом. Всех достопримечательностей охватить не успели, поскольку очень долго фотографировали все на своем пути.

Лозанна на закуску

Наутро мы собрали лагерь и на поезде покатили в сторону Женевы. Сначала мы собирались остановиться в Монтре и там погулять, потом в Лозанне и к вечеру прибыть в Женеву. Но потом поняли, что реально успеваем посмотреть только один город. Выбрали Лозанну.

В Лозанне на вокзале мы распихали свои многочисленные рюкзаки по ячейкам автоматических камер хранения и вышли в город.

Наши многочисленные рюкзаки и рюкзачки

Город был залит солнцем и выглядел праздным и безмятежным, как все южные курортные города.

Мы дошли до Нотр-Дам, с башни которого открывался вид на всю Лозанну, Женевское озеро и снежные вершины за ним. У подножия собора стояло здание с вывеской «Mudac» — музей Лозанны. Обычно оно очень радует русскоговорящих туристов, во всяком случае присутствует на всех фотографиях Лозанны.

В самом соборе играл органист, причем орган стоял прямо в зале, а не где-нибудь на хорах.

После собора мы разделились. Мы с Димкой решили целенаправленно ходить по достопримечательностям, наши друзья сказали, что будут бродить по городу без плана, куда заблагорассудиться.

И вот по карте мы дошли до замка Сен-Мари.

Потом через дворец Рюмина спустились на уровень ниже. Дворец построен в стиле флорентийского неоренессанса, и внутри, и снаружи выглядит очень представительно. Сейчас по дворце устроены четыре музея: искусств, геологии, археологии и истории, зоологии. Нам польстило, что самое красивое здание Лозанны построено на деньги выходцев из России.

Дворец Рюмина снаружи

На смешном лозаннском метро доехали до Женевского озера, прошлись по парковой набережной, мимо порта с белоснежными кораблями, мимо грациозно скользящих лебедей.

Пообедали в кафе. К Олимпийскому музею подошли уже к закрытию. В Лозанне находится Олимпийский комитет, и Олимпийский музей считается одной из достопримечательностей Лозанны. К сожалению, в музей мы опоздали, зато с удовольствием погуляли по парку перед музеем с занятными скульптурами, установленными среди подстриженных самшитов и клумб.

Вечером на вокзале мы встретились с нашими товарищами. Они сказали, что решили сразу идти к озеру, пошли по карте кратчайшим путем, попали в какой-то арабский квартал. В общем, проведя в городе полдня, мы получили совершенно разные впечатления от Лозанны. Мы с Димой нашли его привлекательным и довольно интересным, наши друзья – скучным и отвратительным.

На поезде мы приехали в аэропорт Женевы, где зарегистрировались на рейс и сдали свои рюкзаки в багаж. Очень удобно, что можно сдать багаж на рейс за сутки, а не перед самым вылетом.

На последнюю ночь в Женеве у нас были забронированы апартаменты. Там мы поужинали, отметили завершение нашего замечательного отпуска. А наутро вылетели в Москву SwissAirlines.

Так завершилось наше пребывание в Швейцарии, недолгое, но насыщенное. Таня, конечно, была разочарована, что траверс Монте-Розы не удалось пройти до конца. Однако главная цель нашего мероприятия – восхождение на Маттерхорн – была достигнута, так что, кажется, все сложилось как нельзя лучше!

Ролики к рассказу
1. Риффельхорн

3. Репетиция оркестра в церкви
Travelata и

Прокат велосипедов, скутеров, квадро- и мотоциклов -
Если вы хотите получать сообщения о появлении на сайте новых рассказов, вы можете оформить подписку.

На свидание с Маттерхорном (итальянский вариант названия - Монте-Червино) можно ехать зимой, весной, летом и осенью. Этот горный красавец, как знаменитая фотомодель, знаком почти всем, хотя бы заочно. Расположен Маттерхорн на границе Италии и Швейцарии, и в лучах его звездной славы купаются горнолыжные курорты двух национальностей - с одной стороны швейцарский Церматт, с другой - итальянская Червиния.

Границу переходить будете?

Обязательно и прямо сейчас.

Только не опоздайте на последний подъемник в Швейцарии, иначе назад не доберетесь... Загорелый итальянец в окошечке выдает мне ski-pass, и я отправляюсь совершать свой переход через Альпы. Ради этого мероприятия большинство людей и приезжают в Червинию. Здесь есть уникальная возможность: начинаешь кататься в Италии, продолжаешь в Швейцарии. И хотя, в отличие от Италии, Швейцария не относится к странам, где действует Шенгенское соглашение, визы тут не нужны.

Маттерхорн повернут к Италии затылком. Он совсем близко, его высота 4478 метров, и он возвышается над соседями, как учитель над первоклашками. Под Маттерхорном по широкому снежному плато на 4-километровой высоте и проходит граница. Усаживаюсь в кабинку подъемника и уже не могу представить себе, что совсем недавно, каких-нибудь пару часов назад приехала сюда из совсем другой Италии. Там на улице было градусов 20 тепла, там народ пил кофе в открытых кафешках и парочки целовались на набережной романтического озера Маджори. Впрочем, и горы солнцем не обижены. Панорама сказочная. Когда наверху, где-то под самым небом, встаешь на лыжи и начинаешь спускаться по длинному пологому плато, все коллеги-лыжники поголовно кажутся счастливыми. Легкий спуск по идеально ровному полю похож на свободный полет. А где граница? Она, оказывается, уже пройдена - об этом свидетельствуют меню в горных ресторанчиках. Тот, что я посетила первым, делал упор на пиццу и спагетти, а теперь начались разнообразные фондю. Впрочем, кофе и глинтвейн подают и там, и тут... Район Маттерхорна (Монте-Червино) совершенно заслуженно считается суперзвездой круглогодичного лыжного счастья. Катание здесь отличное, после высоких плавных рельефов на самом верху попадаешь на отличные ухоженные многокилометровые трассы, среди которых есть, например, всемирно известная трасса FIS National. И где, скажите, еще так удачно соседствуют страны-лидеры европейского туризма? Когда на расстоянии двух-трехчасовой поездки и Женевское озеро, и Лозанна, и Монтре. И великолепный строй альпийских четырехтысячников, и район Монблана, французская лыжная столица Шамони, и небольшой симпатичный итальянский курорт Курмайер. Плюс все прелести северной Италии - озерный край и романтические старинные городки вроде Стрезы или Бергамо.

Лыжи по-швейцарски: утро вечера мудренее

Церматт входит в десятку лучших лыжных курортов мира и сразу производит неизгладимое впечатление. Что это, мечта "зеленых"? Эдемский сад на северный лад? Или, напротив, страшный сон урбаниста?

Посреди городка речка. Вокруг лес. Деревянные шале, украшенные резьбой, сосновыми ветками и шишками, расставлены просторно. Тишина необыкновенная. По ровным и чистым дорожкам едут разрисованные цветочками электромобильчики и конные повозки. Автомобилям въезд в это благостное место строго запрещен. И климат здесь мягкий. И никакой перенаселенности - в Церматте постоянно живут 5 тысяч человек (плюс 11 тысяч мест для туристов). Мне очень понравился Церматт, но я долго не могла решить, что именно он мне напоминает. Потом сообразила: он похож на очень большой и очень славный санаторий, над входом которого большими буквами написано: "все для здоровья и душевного равновесия". В городке есть старая часть и, конечно же, центральная площадь, церковь, магазинчики. Но даже в самом центре всегда все чинно. Публика сплошь приличная, в основном семейная. И хотя курорт это интернациональный, кажется, будто все гости Церматта прошли тест на совместимость со здешней природой. Встают и ложатся спать рано, никто не шумит и не буянит - в восемь вечера на улицах уже пусто. Вечерняя жизнь представлена несколькими уютными барами с живой музыкой, ну и, конечно, обязательными водными процедурами. Швейцарцы знают в них толк. Хорошие сауны, бассейны, джакузи есть у всех приличных отелей, которых, кстати немало. Где поселиться. Самые изысканные гостиницы - Seiler Hotel Mont Cervin и Seiler Hotel Monte Rosa (входят в объединение "Ведущие отели мира". Очень неплохую репутацию имеет и пятизвездочный Grand Hotel Zermatterhof (необыкновенно хороши виды из окон). У состоятельных российских туристов пользуется успехом уютный четырехзвездочный Schweizerhof (находится в самом центре курорта). Трехзвездочные отели и апартаменты, разумеется, тоже имеются, но надо отметить, что Церматт отнюдь не дешевое место даже по швейцарским понятиям. Причина тому, конечно, слава Маттерхорна - паломничество к нему альпинистов и туристов началось еще в XIX веке. И теперь Церматту больше 150 лет. Зимний спорт. Сезон катания круглогодичный (летом доступно около 25 километров трасс на леднике).

Верхняя станция подъемника находится на высоте 3880 метров (это рекордная высота для Европы).

Общая длина трасс - 245 километров. Они содержатся в идеальном порядке и хороши для лыжников всех уровней подготовки. Интересно, что для начинающих имеется огромной район катания - на 3-километровой высоте и со сногсшибательными видами. В Церматте практикуется heli-ski, а также полеты на парапланах, катание на коньках, снегоходах и равнинных лыжах.

Лыжи по-итальянски: не спи, замерзнешь

После Церматта итальянская Червиния кажется ну почти дискотекой. Едешь себе по склону, а рядом кто-то поет во весь голос. А уж вечером... Место это демократичное, здесь отдыхает много итальянцев. Они-то, конечно, приезжают на машинах, заставляют ими стоянки и обочины улиц. Они выходят компаниями, шумят, перемещаются сначала в ресторан, потом в бар, потом еще в один бар. Иностранные туристы тоже ведут себя вполне по-итальянски, они тоже не спят и тоже поют. (Однажды я видела на улице одетых в килты и распевающих национальные песни шотландцев. К шотландцам пристраивались другие любители вокала, так что в конце концов образовалось целое хоровое шествие.)

Устроен сам городок Червиния занятно. Маленький, компактный. Достаточно одного дня, чтобы в нем обжиться. Расположен он на 2-километровой высоте, но очевидно, что это уже именно город, а никакой не санаторий. Домики каменные, улицы застроены плотно, на каждом шагу отель, магазин, бар или ресторан. И, как во многих итальянских городах, снаружи все строго (разумеется, эта строгость не лишена изящества), зато внутри - бесконечные придумки и художества. Роскошных интерьеров нет, но расписанные пейзажами стены или, скажем, странный ресторанный зал с зеркалами и отражающимися в них десятками свечек в разномастных подсвечниках - пожалуйста. И кухня - при том что здесь цены не слишком высоки по курортным понятиям - хороша и разнообразна. Имеется несколько ночных дискотек. Чего в Червинии немножко не хватает (особенно после знакомства с Церматтом), так это комфорта. Самая большая проблема по этой части: на главных подъемниках здесь нет лыжных хранилищ. И многие отдыхающие таскают снаряжение на себе, штурмуют в лыжных ботинках скользкие лесенки и дорожки. (Совет: чтобы избежать этой трудной доли, обращайтесь в лыжный прокат рядом с нижней станцией главного подъемника - в его помещении можно будет оставлять снаряжение.)

Где поселиться. Пятизвездочных отелей в Червинии нет. Среди самых симпатичных четырехзвездочных отелей - Bucaneve, Chalet Valdotain и Grand Hotel Cristallo (он, правда, расположен за пределами городка, зато комфортен и отлично оборудован). Апартаменты, пансионы, трех- и двухзвездочные отели представлены на любой вкус. Зимний спорт. Сезон катания непосредственно в Червинии длится с декабря по апрель. Верхняя станция подъемника находится на высоте 3448 метров. Протяженность трасс 200 километров, среди них примерно половина трассы средней сложности. Имеются детские школы, трассы для начинающих и очень интересные черные трассы. Единый ski-pass Церматт-Червиния стоит около $250 на 6 дней.

Из других спортивных развлечений: коньки, снегоходы, равнинные лыжи (25 километров трасс). Состояние склонов в районе Червинии вполне приличное, хотя, конечно, до швейцарского качества им далеко. Для людей в хорошей форме это не проблема: из Червинии можно выезжать в Швейцарию каждый божий день и смотреть Маттерхорну прямо в лицо. Только запаситесь теплым обмундированием: наверху бывает очень ветрено и холодно. Впрочем, если с погодой не заладится, можно спуститься вниз и через полчаса оказаться в долине Аоста с ее знаменитыми замками (кроме замков поблизости есть казино). До Милана (да здравствует шоппинг!) всего 190 километров, до озера Маджори примерно столько же - выходишь на берег озера, гуляешь под пальмами, в очередной раз удивляешься: другая планета. И в этом отдельная прелесть Червинии - наверху очень высокие горы, внизу очень теплая погода. И повсюду - Италия.

• Расположение: граница Швейцарии и Италии (неподалеку от Церматта)
• Горный хребет: Пеннинские Альпы
• Высота над уровнем моря: 4478 м
• Первое восхождение: 14 июля 1865 г.

– знаменитая на весь мир живописная гора в Центральных Альпах. У нее нет «соседей», поэтому одиночный высочайший холм смотрится очень эффектно. Пирамидальная форма горы добавляет ей утонченности. Маттерхорн – самый непокорный и опасный объект для альпинизма, но, тем не менее, некоторым счастливчикам удалось взойти на вершину. Сегодня гора Маттерхорн является одной из превосходных достопримечательностей . С ней связанно много , о которых мы обязательно вам расскажем в нашей статье.

Где находится Маттехорн?

Гора Маттерхорн расположилась на границе и Италии. Она относится к горному массиву Пеннинских Альп, поэтому около нее функционирует много . Из них ближе всего к подножью расположились (Швейцария) и Брей-Червиния (Италия). Они являются самыми лучшими горнолыжными курортами в своих странах. Хоть эти курортные города и принадлежат разным государствам, их соединяет древнейший перевал Теодул с восточной стороны горы. Поэтому, переместиться и одного курорта в другой не составляет труда. Многие опасаются проходить пути перевала, ведь он находиться на высоте 3295 метров, а сама дорога то покрывается сплошным льдом, то пышно усыпана снегом.

Есть еще один у горы перевал, который соединяет туристические центры, называется он Фурггйох. Но, несмотря на то, что он находится немного ниже, все-таки его путь считается опасным и пройти его решатся только смелые альпинисты.

Высота и рельеф

Гора Маттерхорн имеет две вершины, что расположились на расстоянии около 100 м. Наивысшая точка горы Маттерхон равна 4478 метров и получила название «Швейцарская вершина». Итальянская вершина находится на западной стороне, ее высота 4477 м. Получили они свое название благодаря национальности первых покорителей, но никак не из-за территориального деления, ведь обе расположены на границе между двумя странами.

У Маттерхорн имеется четыре крутых склона, которые и создали визуально пирамидальную форму. Каждый склон указывает на определенную часть света (север, юг и т.д.) и получил свое название. Они достаточно крутые, поэтому снег редко задерживается на горе. В основном он сходит к подножью лавиной. Такое явление очень опасно, поэтому многие люди опасаются находиться около Маттерхорна, когда гора наряжается в белое одеяние. В основном лавины сходят в весенне-летний период, а зимой превосходная белая гора Маттерхорн напоминает ледниковый обелиск, красота которого вызывает у зрителей только восхищение.

Великие восхождения

Гора Маттерхорн действительно очень опасна для альпинистов. Помимо крутых горных склонов смелых завоевателей ожидает много трудностей, связанных с погодными условиями. В один миг на горе может разыграться нешуточная снежная буря в любое время года и к таким опасностям следует долго подготавливаться.

Попыток взойти на вершину Маттерхорн было всего около десяти. Отважные альпинисты собирались большими группами и снаряжались всем самым необходимым, но удалось взойти на пик Маттерхорн лишь некоторым. В Июле 1865 года итальянская группа альпинистов, состоящая из семи человек, выдвинулась покорять вершину. В ее состав входили: Эдвард Уимпер, лорд Френсиас Дуглас, Чарльз Хадсон, Чарльз Хадоу и три неизвестных проводника. Все они раннее предпринимали попытки покорить вершины Маттерхорн, но не достигали желаемых результатов. Хотя те высоты, на которые им удалось взобраться, были ими же впервые и достигнуты (3350 м, 4003 м и 4120 м). 14 июля 1865 года в 13.45 они смогли достигнуть вершины Маттерхорн и стали первыми ее покорителями.

Такая победа вскоре обернулась трагедией. Когда альпинисты спускались с высоты, началась снежная буря. Все члены группы находились в связке и самый последний в ней поскользнулся, повалив последующих трех. Те, кто смог устоять на ногах схватились за устья горы, но веревка связки порвалась и четверо альпинистов упало в пропасть. Из экспедиции вернулись два проводника и Эдвард Уимпер.

На склонах горы Маттерхорн всего погибло 600 человек. Эти ужасающие факты остановили многих смелых альпинистов. Маттерхорн стала последней покоренной горой Альп в Швейцарии.

Как добраться до горы?

Взбираться на гору опасно, да и не всякий, даже опытный, альпинист на это решится, а вот взглянуть на одну из главных достопримечательностей Швейцарии обязательно стоит. Сделать это лучше всего из ближайшего к горе городка Церматта. Добраться до него можно с помощью общественного транспорта. Здесь совершенно нет автомобилей, но все-таки есть вариант до него доехать на известном поезде «Ледниковый экспресс», который так любим Потрясающие пейзажи с видом на гору вам обеспечены!

Маттерхорн - одна из самых труднодоступных альпийских вершин - имеет довольно скверную репутацию. Ежегодно при восхождениях на нее погибают несколько альпинистов. Так, с 1981 по 2011 год жертвами Маттерхорна стали 223 человека, причем 203 из них разбились при падении. Также были зафиксированы смерти в результате камнепадов, обморожений. Всего же при попытках покорения Маттерхорна погибли более 500 человек. А открывается этот мартиролог именами четверых альпинистов, первыми покоривших смертоносную гору.

Вершина неприступна

Маттерхорн - вершина в Пеннинских Альпах, на границе Швейцарии и Италии. Высота - 4478 метров над уровнем моря. Гора имеет форму неправильной четырехсторонней пирамиды с очень крутыми стенами, практически вертикальными ближе к вершине. Еще в конце XVIII века швейцарский геолог Орас Бенедикт де Соссюр, исследуя Маттерхорн, пришел к выводу, что восхождение на эту вершину невозможно. С тех пор она долгое время считалась неприступной, внушая альпинистам благоговейный ужас.
Порой находились смельчаки, дерзавшие бросить вызов Маттерхорну, но все попытки оканчивались неудачей: кого-то останавливала высокая техническая сложность восхождения, кого-то - капризы погоды. К середине XIX века Маттерхорн оставался последним непокоренным альпийским четырехтысячником.

Матч Англия – Италия

Соотечественники-альпинисты Эдуарда Уимпера недолюбливали. Этот молодой нахал с прозрачными холодными глазами выпадал из всей устоявшейся системы британского альпинизма. Профессор Джон Тиндаль, признанный лидер английских покорителей вершин, и его сторонники полагали, что нужно изучать горы, постигать их природу, любоваться их красотой, но никак нельзя превращать их в место состязаний, споров, пари. А Уимпер был человеком совсем иного склада. Он стремился не изучать горы, а покорять их, быть первым любой ценой. Он совершил восемь неудачных попыток восхождения на Маттерхорн. Гора как будто отталкивала его, смеялась над ним. Но Уимпер стремился к цели с маниакальным упорством фанатика.
13 июля 1865 года в 5:30 утра группа альпинистов в составе Эдуарда Уимпера, лорда Фрэнсиса Дугласа, Дугласа Роберта Хэдоу, Чарльза Хадсона, проводников Мишеля Кро и двух Петеров Таугвальде-ров (отца и сына) вышла из швейцарского горного курорта Церматта, чтобы взойти на Маттерхорн по гребню Хёрнли. Люди очень спешили, их подгоняло известие, что практически одновременно с ними с противоположной стороны горы намеревалась стартовать группа итальянских альпинистов. Кто победит в этом своеобразном матче Англия - Италия? Кому покорится Маттерхорн?

Погода была ясная и безветренная. Группа Уимпера через шесть часов пути подошла к основанию гребня Хёрнли. В полдень альпинисты разбили лагерь на высоте около 3350 метров над уровнем моря. Младший Таугвальдер и Кро отправились на разведку, чтобы проложить наиболее оптимальный маршрут на следующий день и сэкономить время. Через несколько часов они вернулись довольные, уверяя товарищей, что дальнейший путь не представляет особой сложности.
На следующее утро, едва рассвело, группа продолжила восхождение. Первая часть пути действительно была не очень тяжелой и походила, по словам Уимпера, на большую лестницу. К 10 часам утра альпинисты достигли отметки 4270 метров. Несколько раз они сворачивали с гребня на северную стену, где было легче пройти. Чем ближе к вершине, тем труднее было продвигаться.
14 июля в 13:40 Уимпер и Кро одновременно ступили на вершину Маттерхорна. Прежде всего Эдуард осмотрел снежный покров. Он был девственно чистым, никаких следов. Значит, он первым из людей покорил гору, считавшуюся неприступной!
Через некоторое время англичане увидели итальянцев далеко внизу. Те, в свою очередь, заметили соперников на вершине - и решили повернуть назад, посчитав дальнейшее восхождение бессмысленным. Итак, 1:0 в пользу Англии!

Первые жертвы

Группа Уимпера находилась на вершине около часа. Построив пирамиду из камней, альпинисты начали спуск. Первым в связке шел Мишель Кро, за ним Хэдоу, Хадсон, Дуглас, Таугвальдер-стар-ший, Уимпер и Таугвальдер-младший. Но дух Маттерхорна вовсе не собирался выпускать из своих владений дерзких двуногих, осмелившихся нарушить его многовековой покой. Спустя несколько минут после начала спуска Хэдоу поскользнулся и упал вниз, сбив с ног Кро. Они потянули за собой в пропасть Хадсона и Дугласа. Уимперу и Таугвальдерам удалось удержаться на склоне. Напрягая все силы, они старались спасти себя и товарищей, но все же неумолимо, сантиметр за сантиметром, скатывались к краю пропасти. В этот момент оборвалась веревка, соединяющая Таугвальдера-старшего и Дугласа. Четверка альпинистов рухнула в бездну.
Через некоторое время оставшиеся в живых, потрясенные разыгравшейся на их глазах трагедией, продолжили спуск. Не успев завершить его до наступления темноты, они вынуждены были провести ночь на склоне горы и в Церматт вернулись только на следующий день. Место падения товарищей им так и не удалось найти.
16 июля была организована спасательная экспедиция. Тела Кро, Хэдоу и Хадсона были найдены на леднике Маттерхорн более чем в 1000 метрах по вертикали вниз от места, откуда они сорвались вниз. Дугласа среди них не было, обнаружили только пряжку от его ремня. Спасатели сочли, что Дуглас застрял где-то в скалах или провалился в глубокую трещину. Поисковый отряд похоронил тела троих альпинистов под снегом на леднике. Спустя три дня, 19 июля, они были перенесены вниз и похоронены на церковном кладбище в Церматте.

Мать Фрэнсиса Дугласа, маркиза Квинсберри, и другие высокопоставленные родственники настойчиво просили продолжить его поиски. Джон Тиндаль взялся организовать экспедицию и принять в ней участие. Он закупил в Женеве 900 метров веревки с целью провесить ее с вершины вниз по северной стене, чтобы спасатели спустились и просмотрели все скальные участки. Однако настоятель местной церкви отец Ру-ден, который был фактически верховной властью в том районе, запретил местным жителям-проводникам участвовать в этом мероприятии. По официальной версии - «во избежание новых жертв». Но только ли поэтому? Или за этим кроется нечто большее?

Кто виноват?

Эта альпийская трагедия не дает покоя исследователям вот уже полтора столетия. Почему оборвалась веревка? Что это: несчастный случай, преступная халатность или... преднамеренное убийство? В мемуарах «Восхождения в Альпы в 1860-69 годах» Эдуард Уимпер счел виновниками происшедшего Таугвальдеров, утверждая, что они недостаточно внимательно подобрали веревки. Веревка, которую Питер Хэдоу, наименее опытный член экспедиции, протянул через крепления первых четверых альпинистов, оказалась слишком короткой, из-за чего он и сорвался, увлекая за собой товарищей. Так ли это, установить невозможно, поскольку ту веревку найти не удалось. Возможно, она обмоталась вокруг тела Дугласа.
Кроме того, Уимпер пишет, что Таугвальдеры повели себя в этой ситуации, как трусы. Сразу после падения несчастных проводники застыли от страха, «плакали как дети и дрожали всем телом, как будто пытаясь напугать нас ужасной участью наших попутчиков... несколько раз старик Питер оглядывался на меня и с пепельно-белым лицом и тряской во всем теле значительно произносил: „Я не могу“».
Чем вызвано такое поведение проводников: шоком от случившегося, боязнью того, что именно их обвинят в гибели людей?
По Церматту поползли сплетни, что Таугвальдер-старший специально перерезал веревку, чтобы расправиться со своим конкурентом - проводником Кро. Надо признать, что такая версия при всей ее циничности все же могла иметь право на существование. В середине XIX века Альпы переживали туристический бум. Альпинизм стал модой, тон в которой задавали англичане. В нищей в то время Швейцарии, только что пережившей серьезный военный конфликт между католиками и протестантами, люди были рады любому заработку, всегда были готовы услужить богатому туристу. Между горными проводниками существовала жесточайшая конкуренция, они пускались на всяческие ухищрения, чтобы переманить клиентов.
Но люди, хорошо знавшие Таугвальдеров, категорически утверждают, что это порядочные люди, не способные на преднамеренное убийство. Возможно все же, что Таугвальдер-старший мог перерезать веревку, спасая себя и своего сына. Однако Эдвин Хаммонд, член Альпийского клуба, 77-летний историк, специализирующийся на Альпах, считает, что эта версия может существовать лишь с большой натяжкой. Если Таугвальдер и виновен, то лишь в том, что уделил недостаточно внимания проверке снаряжения.
Швейцарский писатель Ханнес Таугвальдер (потомок семьи проводников) считает, что в гибели людей повинен сам Уимпер: его непомерные амбиции, суетливость, поспешность в подготовке экспедиции, стремление во что бы то ни стало обогнать итальянцев.
Тайна этой альпийской трагедии до сих пор не раскрыта и, возможно, так и останется неразгаданной. А Маттерхорн жаждет новых жертв.

Гора Маттерхорну меня на столе. November 10th, 2012

Кликабельно 1920 рх.

Вот такая обоина у меня сейчас на столе. Давайте я вам расскажу подробнее про эту гору.

Расположенная на границе Швейцарии и Италии, гора Маттерхорн — своего рода пирамида в центре Европы: к ее вершине сходятся четыре треугольные грани. Как и любая другая пирамида (будь то знаменитые пирамиды в Египте или чуть менее известные подобные сооружения в Мексике), гора Маттерхорн также полна загадок и трагических историй.

Маттерхорн по высоте занимает лишь пятое место среди альпийских вершин, но по сложности восхождения не имеет себе равных среди соседей. Его грани настолько коварны, что самые опытные альпинисты не могли подняться по ним вплоть до 1865 года. А южный склон оставался непокоренным еще 66 следующих лет.

Да и сами восхождения не раз приносили весьма противоречивые результаты. Так, первым на гору поднялся британец Эдуард Уимпер с группой альпинистов. А при спуске четверо из первопроходцев погибли в результате обрыва веревки… В 1933 году трое французов совершают первое прохождение одного из маршрутов Маттерхорна — и все трое гибнут на обратном пути.

Одним из скалолазов, приобретших известность благодаря Маттерхорну, был проводник Герман Перрен. Он поставил перед собою задачу взойти на эту гору целых 150 раз, но когда до рекорда ему оставалось совершить менее десяти восхождений, сорвался и разбился насмерть.

И хотя к настоящему времени абсолютно все стены и ребра Маттерхорна пройдены, а гиды водят на вершину большое количество туристов (так, что некоторые маршруты сильно перегружены) — здесь все равно ежегодно гибнет от 10 до 15 человек.

Маттерхорн обладает своим характером — по крайней мере, в этом не сомневаются жители близлежащего городка, Церматта. Они говорят, что даже погода в Швейцарии, в этой ее части, зависит именно от настроения легендарной горы. Когда небо хмурится, и 4478-метровая вершина Маттерхорна скрыта за облаками — это значит, что гора не в духе. Когда Маттерхорн хочет подшутить — он может «предстать Везувием»: тучка закрывает лишь часть горы, создавая ощущение, что из вершины клубится дым, будто перед извержением. Зато когда у этой возвышенности хорошее настроение — она красуется, поблескивая шапкой ледника на вершине, словно приглашая сделать незабываемое фото Маттерхорна.

Город Церматт, лежащий на склоне горы, на высоте 1 608 метров, вовсю пользуется преимуществом наличия такого соседа. Это не просто один из самых известных горнолыжных курортов Швейцарии: это, по сути, визитная карточка туризма в этой стране. Тут есть чем заняться круглый год, но и летняя активность, как нетрудно догадаться, тоже связана с отдыхом в горах. Вплоть до того, что из Церматта пущены так называемые «поезда рассвета», с помощью которых можно застать потрясающий по красоте восход солнца на Маттерхорне…

Примерно так же эксплуатируется гора со стороны соседней страны. На высоте 2 006 метров над уровнем моря у подножия южного склона Маттерхорна находится поселок Брёй-Червиния — крайне популярный горнолыжный курорт Италии. С Церматтом им делить нечего: гора общая, и с этим ничего не поделаешь. Поэтому оба курорта имеют общие горнолыжные трассы, общие туристические маршруты и огромное множество путешественников, приезжающих сюда ради активного и горнолыжного отдыха в Альпах.

…А еще говорят, что любой, увидевший Маттерхорн, будет удачлив и богат. Может быть, поэтому в сейфах Швейцарии хранится так много денег? Приглашаем полюбоваться на этот знаменитый памятник природы Швейцарии: отличный повод проверить местную поговорку!